Языковый знак Соссюра

Привет всем! Начинаем обсуждение "языкового знака" швейцарского языковеда-лингвиста Фердинанда де Соссюра (1857-1913). Собственно, нас интересует: почему он так назван, и соответствует ли своему названию?

Сначала цитата из самого Ф. Де Соссюра:

-------------------------------

Рассматривая круговорот речи, мы уже выяснили, что оба члена, заключенные в языковом знаке, психичны и связываются в нашем мозгу посредством ассоциации. Подчеркиваем это.

Языковый знак связывает не вещь и имя, но понятие и акустический образ. Этот последний не есть материальный звук, вещь чисто физическая, но психический отпечаток звука, представление, получаемое нами о нем, посредством наших органов чувств; он — чувственный образ, и если нам случается назвать его материальным, то только в этом смысле и из противопоставления второму члену ассоциации — понятию, в общем более абстрактному.

Психический характер наших акустических образов хорошо обрисовывается из наблюдения над нашей собственной речевой практикой. Ни двигая ни губами, ни языком, мы можем говорить сами с собою или мысленно повторять стихотворный отрывок. Именно потому, что слова языка являются для нас акустическими образами, не следует говорить о "фонемах", их составляющих. Этот термин, подразумевающий акт изглашения, может относиться лишь к произносимому слову, к реализации внутреннего образа в речи. Говоря о звуках и о слогах слова, мы этого недоразумения избегаем, если только помним, что дело идет об акустическом образе.

Языковый язык есть таким образом двусторонняя психическая сущность, которую можно изобразить следующим чертежом (рис. 3):

Отправная точка акта речевого общения находится в мозгу одного из разговаривающих, скажем А, где явления сознания, называемые нами “понятиями”, ассоциируются с представлениями языковых знаков, или с акустическими образами, служащими для выражения понятий. Предположим, что данное понятие вызывает в мозгу соответствующий акустический образ — это явление чистопсихического порядка, за которым следует физиологический процесс: мозг передает органам речи соответствующий образу импульс, затем звуковые волны распространяются из уст А к ушам В — это уже чисто физический процесс. Далее процесс общения продолжается в В, но в обратном порядке: от уха к мозгу — физиологическая передача акустического образа; в мозгу — психическая ассоциация этого образа с соответственным понятием. Когда В заговорит в свою очередь, во время этого нового акта речи будет проделан в точности тот же самый путь, что и во время первого,— от мозга В к мозгу А речь пройдет через те же самые фазы. Все это можно изобразить следующим образом (рис. 6 и 7):

Этот анализ не претендует на полноту. Можно было бы выделить еще чисто акустическое ощущение, отождествление этого ощущения с латентным акустическим образом, двигательный образ в отличие от фонации, говорения и т. д. Но мы приняли во внимание лишь те элементы, которые считаем существенными; наша схема позволяет сразу же отграничить элементы физические (звуковые волны) от элементов физиологических (говорение, фонация и слушание)и психических (словесные образы и понятия). При этом в высшей степени важно отметить, что словесный образ не совпадает с самим звучанием и что он столь же психичен, как и ассоциируемое с ним понятие.

Речевой акт, изображенный нами выше, может быть расчленен на следующие части:

а) внешняя часть (звуковые колебания, идущие из уст к ушам) и внутренняя часть, включающая все прочее;

б) психическая часть и часть непсихическая, из коих вторая включает как происходящие в органах речи физиологические явления, так и физические явления вне человека;

в) активная часть и пассивная часть: активно все то, что идет от ассоциирующего центра одного из говорящих к ушам другого, а пассивно все то, что идет от ушей этого последнего к его ассоциирующему центру.

Наконец, внутри локализуемой в мозгу психической части можно называть экзекутивным все то, что активно (П -”- О), и рецептивным все то, что пассивно (О -”- П)" (Там же, стр. 17).

------------------------------

Так вот о соссюровском "языковом знаке", который всегда упоминается или явно подразумевается, как только заводится разговор про НАУКУ о ЗНАКАХ. Вернее, о якобы, "языковом знаке", по модели де Соссюра. Считается, что швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр "раскрыл природу языкового знака", что предложенная им лингвистическая модель "языкового знака" является "краеугольным камнем", "лежит в основе" и т. д. всей науки – "семиологии", которую де Соссюр принялся воздвигать на уже застолбленном фундаменте СЕМИОТИКИ – науки о знаках, имя которой дал еще в 1690 году английский философ-материалист Джон Локк (1632-1704) в своем главном труде "Опыт о человеческом разуме", использовав термин, заимствованный еще из древнегреческих словарей. А как, рассуждая о ЗНАКАХ, обойтись без американского философа и логика Чарльза Сандерса Пирса (1839-1914), давшего первую знаковую классификацию, отнюдь не ограниченную лишь лингвистическими знаками (у Пирса, в отличие от де Соссюра, - именно ЗНАКАМИ!)? Того самого Чарльза Сандерса Пирса, который называл НАУКУ о ЗНАКАХ только - СЕМИОТИКОЙ.

СЕМИОЛОГИЯ, наука об общих свойствах знаковых систем; см. Семиотика.

Но это не так. Не так уже потому, что сам Фердинанд де Соссюр сомневался в правильности называния ЗНАКОМ, своей модели "языкового знака". Он писал: "Что же касается термина знак, то мы довольствуемся им, не зная, чем его заменить, так как обиходный язык не выдвигает никакого иного возможного термина" (см. соссюровскую цитату, где размещены схемы-рисунки).

Так вот о "языковом знаке" Фердинанда де Соссюра. Вопрос в том: ЗНАК ли он – соссюровский "языковый знак"?! (Его "оголенная" схема приведена на рис. 3 соссюровской цитаты). Ведь, говоря о ЗНАКЕ вообще, всегда упоминают материальную его составляющую. Вот Юрий Лотман:

"Знак – это материально выраженная замена предметов, явлений, понятий в процессе обмена информацией в коллективе" (Ю.М.Лотман "Об искусстве" СПб "Искусство – СПб", 1998г., стр. 289).

Или известный ученый московский профессор ДФН Александра Гетманова:

"Знак – это материальный предмет (явление, событие), выступающий в качестве представителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и используемый для приобретения, хранения, переработки и передачи сообщений (информации, знаний)" (А.Д. Гетманова "Учебник по логике" М., ЧеРо, 2000г., стр. 19).

Или Философский словарь 1986года:

"Знак – материальный чувственно воспринимаемый предмет, событие или действие, выступающее в познании в качестве указания, обозначения или представителя другого предмета, события, действия, субъективного образования".

Вот что о видимом (перцептивно воспринимаемом) постоянстве ЗНАКА мудрено говорит сам Чарльз Сандерс Пирс:

А вот, наугад, пара цитат, констатирующих знаковую МАТЕРИАЛЬНОСТЬ, из книги, прямо посвященной знаковой сущности кино, а именно: "Строение фильма" (М., Радуга. 1984г.):

Французский теоретик и кинорежиссер Жан Митри:

Итальянский философ Витторио Сальтини:

Причем очень важно понять, что здесь имеется в виду материальность именно самого ЗНАКА, а не предмета, представленного ЗНАКОМ, то есть не знакового денотата. В этом смысле представляется ошибочным определение ЗНАКА, данное в известном Словаре В. Руднева.

"Знак - минимальный носитель языковой информации. Совокупность З. образует знаковую систему, или язык (см. семиотика). З. представляет собой двустороннюю сущность. С одной стороны, он материален (имеет план выражения, или денотат), с другой - он является носителем нематериального смысла (план содержания)".

Имеется ли в виду письменный (воспринимаемый органами зрения, то есть МАТЕРИАЛЬНО) текст,

или слуховой (воспринимаемый органами слуха, следовательно, тоже – МАТЕРИАЛЬНО) ПАРОЛЬ-ЗНАК, которым обмениваются часовые в ночи;

или воспринимаемый обонятельно (то есть, опять же, МАТЕРИАЛЬНО) запах редкостных духов, которым (запахом) женщина дает ЗНАК тонкому парфюмеру, что "она не какая-нибудь там… простолюдинка";

или легкое прикосновение ладонью к плечу впереди идущего (вызывающее в нем тактильное (контактное), тоже перцептивное, МАТЕРИАЛЬНОЕ, ощущение) как ЗНАК обернуться;

или… специфический самогонный вкус (тоже вид перцептивного, то есть МАТЕРИАЛЬНОГО, восприятия) "пробы", которую подвальный изготовитель преподносит недоверчивому покупателю как ЗНАК истинности продаваемого напитка;

или банальные, вполне МАТЕРИАЛЬНЫЕ, уличные часы как ЗНАК места обусловленной встречи;

или абсолютно МАТЕРИАЛЬНЫЕ пузыри, поднимающиеся из болотной глубины как ЗНАК обитающего там страшного упыря, чем пугают друг друга ребятишки;

или МАТЕРИАЛЬНЫЙ дорожный указатель "кирпич" как ЗНАК запрета проезда;

или визуально (то есть, МАТЕРИАЛЬНО) воспринимаемая балетная пантомима, ЗНАКИ которой представляют зрителям чувства и намерения персонажей;

или вполне МАТЕРИАЛЬНЫЕ скульптуры внутри и на кровле католических соборов как ЗНАКИ существ небесного мира;

или пропущенный через проектор МАТЕРИАЛЬНЫЙ кусок кинопленки, наполненный видео и слуховыми ЗНАКАМИ, ведущими киноповествование;

или…

или…

или… Иными словами, какой конкретный пример из несметного конгломерата ЗНАКОВ ни возьми, МАТЕРИАЛЬНОСТЬ каждого из них, то есть чувственная (перцептивная) воспринимаемость есть первейшее ЗНАКОВОЕ свойство.

И если обратить, наконец, должное внимание на то, что сам Фердинанд де Соссюр настаивает на сугубой психичности его "языкового знака", буквально: " …оба члена, заключенные в языковом знаке, психичны и связываются в нашем мозгу посредством ассоциации. Подчеркиваем это" (см. соссюровскую цитату со схемами) – то есть, по мысли самого де Соссюра, в его "языковом знаке" нет ничего МАТЕРИАЛЬНОГО, то тогда надо решительно констатировать, что термин ЗНАК никак не подходит к соссюровской "языковой" конструкции. Эта конструкция должна быть иначе названа. А для этого она должна быть по-новому исследована и осмыслена…

* * *

Так вот тем, кто еще сомневается в абсолютной психичности, то есть, нематериальности, соссюровской конструкции ("языкового знака") следует взглянуть на рисунок 6 и схему 7 в цитате из Фердинанда де Соссюра.

На них очень наглядно видно, что и "П" (понятие) и "О" (акустический образ) находятся совместно в мозге и только в мозге человека. О том же говорит и последующий отрывок из соссюровской цитаты:

"…мы приняли во внимание лишь те элементы, которые считаем существенными; наша схема позволяет сразу же отграничить элементы физические (звуковые волны) от элементов физиологических (говорение, фонация и слушание) и психических (словесные образы и понятия). При этом в высшей степени важно отметить, что словесный образ не совпадает с самим звучанием и что он столь же психичен, как и ассоциируемое с ним понятие.

Речевой акт, изображенный нами выше, может быть расчленен на следующие части:

а) внешняя часть (звуковые колебания, идущие из уст к ушам) и внутренняя часть, включающая все прочее;

б) психическая часть и часть непсихическая, из коих вторая включает как происходящие в органах речи физиологические явления, так и физические явления вне человека;

в) активная часть и пассивная часть: активно все то, что идет от ассоциирующего центра одного из говорящих к ушам другого, а пассивно все то, что идет от ушей этого последнего к его ассоциирующему центру.

Наконец, внутри локализуемой в мозгу психической части можно называть экзекутивным все то, что активно (П -”- О), и рецептивным все то, что пассивно (О -”- П)"

Из этого отрывка следует, что "внешняя часть (звуковые колебания, идущие из уст к ушам)", то есть как раз та самая неотъемлемо материальная часть ЗНАКА (в данном конкретном случае – акустического) в его семиотическом понимании – исключена из соссюровского "языкового знака". Из пункта "б)", например, видно, что в понимании де Соссюра "психическая часть" (тот самый "языковый знак") – существует отдельно, и "непсихическая", а именно "…физические явления вне человека" – существует отдельно. Так оно и есть, однако, имплантируя в сугубо психическую конструкцию термин – "знак" (издавна понимаемый как нечто сугубо материальное), Фердинанд де Соссюр тем самым заводит свою семиологию в теоретический тупик.

А в мозге – да! Процессы, происходящие в мозге исключительно ПСИХИЧНЫ. Потому применять к ним термин – "знак" категорически нельзя и вот по какой причине…

* * *

Почему у Соссюра оба члена его "знака" психичны? Почему он так противится (не слишком, между прочим, логично) введению в его конструкцию упоминания о знаковой материальности? Может, потому, что с ЯЗЫКОВЫМ (социальным, как утверждает сам де Соссюр) явлением он дела не имеет? А имеет дело исключительно с личной… меткой? Вспомните Томаса Гоббса и его дальновидное деление слов на "знаки" и "метки".

Однако и термин "метка" здесь не подходит. В самом деле, Вы можете сделать зарубку на дереве, обозначив (отметив, заметив) так обильное грибное место в лесу. Разумеется, зарубка эта должна быть непонятной другим грибникам, а еще лучше – вовсе от них скрытой. Это будет Ваша личная – тайная – метка, иначе грибное место будет "рассекречено" и обобрано другими грибниками. Вот это и есть – "метка". Она – асоциальна. В том смысле, что используется только Вами и больше никем. Но… но такая "метка" – тоже материальна! Она видна – фиксируется органами зрения. И даже если бы Вы не стали специально портить дерево, а только запомнили бы вот эту его особенную кривизну, или характерный камень, муравейник, ложбину, то они стали бы для Вас такими же "метками", как и та искусственная зарубка. И все эти естественные метки тоже материальны, они реальны, существуют вне нашего сознания, вне мозга и воспринимаются нашими органами ощущений, то есть – сенсорно. Столь же материальны, как и настоящий ЗНАК, только он используется намеренно социально – коллективно. (Например, было бы нелепо так размещать знаки уличного движения, чтобы они не были видны ни пешеходам, ни водителям. Ибо цель этих ЗНАКОВ сугубо социальная, общественная – регулировать уличное общественное движение, а потому им необходимо быть видимыми и понятными всеми). В общем, личная, индивидуальная "метка" – материальна, и к соссюровской конструкции опять же не применима.

Так, может, знаменитая соссюровская – целиком психическая - конструкция ("языковый знак") вообще – химера? А вот и нет…

-----------------

С одной стороны, говорят:

Как видим, здесь слово "чувство" используется в физиологическом (сенсорном) контексте; например, "орган чувств" есть – сенсорный анализатор.

А с другой стороны, вот из того же Философского словаря

"ЧУВСТВА (ЭМОЦИИ) – переживание человеком своего отношения к окружающей действительности (к людям, их поступкам, к каким-либо явлениям) и к самому себе. Кратковременные переживания (радость, печаль и т.п.) иногда называют эмоциями в узком смысле слова в отличие от ЧУВСТВ как устойчивых, длительных переживаний (любовь, ненависть и т.п.)… ЧУВСТВА человека, детерминируясь генетически, формируются обществом… Особую группу ЧУВСТВ составляют высшие ЧУВСТВА – нравственные (ЧУВСТВО коллективизма, долга, чести и т.п.), эстетические (ЧУВСТВО прекрасного), интеллектуальные (ЧУВСТВА, связанные с удовлетворением познавательных интересов, с решением мыслительной задачи и т.д.)".

Сразу видно, что в обоих определениях речь идет о разных пониманиях слова – "чувство". Сенсорные анализаторы ("органы чувств" из первого определения) вовсе не формируют, например, наши "длительные, устойчивые переживания" (пример из второго определения). Как раз чаще всего длительность физиологического контакта прямо соответствует времени самого его "переживания", то есть ощущения. Ведь и сами анализаторы и ощущения должны быть всегда готовы к восприятию новой информации о внешнем мире (исключения здесь, скорее, следствия выхода анализаторов из строя, например "длительное" болезненное ослепление, вследствие чересчур яркой вспышки). И уж никак не из первого определения "особые нравственные чувства – чувство чести долга и пр. тем более увязанные с "решением мыслительной задачи".

Строго говоря, в первом определении следует говорить не об "органах чувств", а об "физиологических органах ощущений", как то, по смыслу, и утверждается в этом определении. Но уж слишком часто в спецлитературе (и я сам этим, к сожалению, грешу, а не надо бы!) говорится, например, о "чувственном восприятии внешнего мира", хотя имеется в виду физиологическое, а не чувственное (в смысле, эмоциональное), его восприятие.

* * *

Так вот сама по себе соссюровская конструкция вовсе не химера, только никакой это не "языковый знак". Не языковый, в первую очередь, именно в том смысле, в каком "языковость" понимал сам Фердинанд де Соссюр. Он ведь, вспомним, понимал "язык", как нечто социальное, общественное. А соссюровская целиком психическая конструкция, сама по себе, не нуждается в какой бы то ни было социальности.

Действительные лексические социальные (языковые, в самом широком смысле) ЗНАКИ, хранятся в грамматических и иных справочниках, а память о них в виде "чувственных отпечатков" (на самом деле именно ОБРАЗОВ, а не отпечатков) - в мозгах (не в одном индивидуальном мозге) социально организованных людских масс (естественно, что в мозгах хранится память и о самих материальных средствах-сущностях (ЗНАКАХ), и о грамматических правилах их "расшифровки"). Только они-то и должны называться – ЯЗЫКОВЫМИ (то есть, социальными) ЗНАКАМИ, а индивидуальные целиком психические конструкции должны иметь иное название.

Какое? Скажем – МНЕМЫ. Введем в наше рассуждение такой термин. МНЕМА – вот что представляет собой соссюровская конструкция, выдаваемая им за "языковый знак". Почему именно – МНЕМА? А от греческого МНЕМОСИНА – запоминание.

Эта самая МНЕМА – вовсе не химера. Местоположение МНЕМ – мозговая память и только. Форма хранения каждой МНЕМЫ – отдельная комбинация электро-химичеких импульсов. Сами по себе МНЕМЫ обычными органами ощущений не выявляются (о гипотетической спецаппаратуре добровольного или насильственного извлечения – объективизации - мозговых МНЕМ пока помолчим). То есть, как ни вглядывайся в человеческую голову или даже в сам открытый мозг, как ни вслушивайся, ни принюхивайся, ни пробуй на вкус – ни одну из МНЕМ обычными органами ощущений не обнаружишь. Потому языковыми средствами сами по себе МНЕМЫ не являются.

Легко вспомнить, что храним мы в своей памяти и прочие ощущения. Например, прочитать, что такое "удар" электрическим током – это абстрактное знание. А вот тот, кто хоть раз ощутил на себе тактильное действие такого удара, знает о нем куда больше, чем только прочитавший. Такой человек знает, что никаких слов не хватит, чтобы объяснить это свое ощущение – дать о нем истинное понятие, акустическое или графическое – все равно. А в индивидуальной памяти оно хранится во всей своей однажды ощущенно-закодированной неповторимости (пока, конечно, со временем не забудется, не "сотрется из памяти").

Память каждого человека хранит великое множество МНЕМ. Естественно, что число индивидуальных МНЕМ зависит от личного жизненного опыта, состояния памяти и пр. Решающую роль здесь играет ЗНАКОВОЕ общение между людьми (ведь, например, вербальные МНЕМЫ накапливаются как в ходе обучения естественным языкам, так и в ходе всех сенсорных видов совместной практики). Однако число индивидуальных МНЕМ, известных отдельному человеку, куда как превосходит число известных ему слов – за счет МНЕМ различных видов ощущений. Другое дело, что сумма МНЕМ, совокупно известных всему человечеству во много-много раз превосходит число их в любом индивидуальном мозге – за счет различных индивидуальных жизненных опытов всех живущих людей.

Таким образом, МНЕМЫ есть первичные ячейки индивидуального человеческого мышления, МЫ-ШЛЕ-НИ-Я, они целиком психичны. А ЯЗЫКОВЫЕ ЗНАКИ (как они определены в этой заметке, а не у Фердинанда де Соссюра) – объективные, материальные средства межчеловеческого ОБЩЕНИЯ всех видов; средства общения и социального хранения накопленных знаний.

Вернемся к первоначальному тезису Фердинанда де Соссюра:

"Для многих людей язык по своей основной сути представляется номенклатурой, т.е. перечнем членов, соответствующих такому же количеству вещей" (см. соссюровскую цитату).

Итоговыми словами: де Соссюр только думает, что обсуждает нечто из области языковой социальной практики, а на самом деле он рассматривает индивидуальные внутримозговые (психические) конструкции – МНЕМЫ, да и то – лишь акустические. Поэтому надо изменить вид схемы, представленной на рис. 3 (в соссюровской цитате). Называть сию конструкцию следует – МНЕМА, а не "языковый знак". А термин "акустический образ" следует изменить на – "сенсорный образ", ведь МНЕМНЫЕ образы возникают на основе всех видов (сенсоров) ощущений. Только так можно выбраться из узкого семиологического (лингвистического) тупика и начать общий СЕМИОТИЧЕСКИЙ разбор, определяющий главные постулаты НАУКИ о ЗНАКАХ, включающей в себя как строго научную лингвистику, так и семиотику искусств: театра, музыки, живописи, скульптуры и т.д., вплоть до перформанса с его фейерверками, задымлениями, газами, преподнесением угоревшей публике ЗНАКОВЫХ яств, например, шоколадных покойников и пр. умопомрачений. Ну, и конечно – КИНОСЕМИОТИКУ, которой мы здесь отдельно занимаемся.

* * *

Почему правильнее говорить "образы", а не "отпечатки"?

Частенько оба эти термина используются лишь для терминологического разнообразия излагаемого материала. Такое, по всей видимости, мы встречаем и в цитированном 01.01.2004г. отрывке из Фердинанда де Соссюра. То же мы когда-то подметили и в книге В. И. Ленина "Материализм и эмпириокритицизм", когда Ленин упомянул (явно обмолвился в принципиальном споре с агностиками) о "копируемости", даже "фотографируемости" внешнего мира нашими органами ощущений, а именно: "Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них" (стр. 125). Это обмолвка чистой воды, ибо через всю ленинскую полемику проходит содержательно точное понимание этого вопроса: "Ощущения есть… образы или отображения вещей. Эта последняя теория есть философский материализм" (стр. 39), или вот: "Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира… (стр.67), или: "Вне нас существуют вещи. Наши представления и восприятия – образы их" (стр. 106), и т.д. Да и в том чеканном определении категории "материя" рядом с "копируется-фотографируется" стоит единственно верное – "отображается"…

Это понимание очень важно, когда речь заходит о материальных ЗНАКАХ и психических (мозговых) МНЕМАХ. В наших головах (мозгах) хранятся вовсе не отпечатки-копии-фотографии внешних (материальных) предметов, явлений, событий и т.д., воспринятых нашими органами ощущений, а именно ОБРАЗЫ их.

Наличествуют по крайней мере три фактора, изменяющие (искажающие) эти самые сигналы-раздражения, идущие от всех видов внешних объектов:

3. Третий фактор – важнейший, но всегда учитываемый – психическое распознание полученных мозгом ПЕРЦЕПТОВ. Этот процесс происходит с обязательным участием предыдущего личного опыта индивидуума. Вспомним знаменитое пушкинское из стихотворения "Бесы":

"Кони стали… "Что там в поле?" –

"Кто их знает ? пень иль волк?"

А почему, собственно, только – "пень иль волк"? Почему не – "гуманоид"? не "Чикатило"? не, вдруг!,- "американский спецназовец"?

А потому, что не было в памяти тогдашних людей этих понятий, а были "пень" и "волк". (Был, может быть у некоторых просвещенных и "лев", бегемот" и пр., но в русском зимнем вьюжном лесу таковые на водятся, потому и в домысел-распознание в принципе не входят, и не о них разговор).

Разговор этот важен еще и потому, что он объясняет, почему мы по-разному воспринимаем один и тот же фильм. Это происходит именно потому, что под различные ПЕРЦЕПТЫ (поступающие в наш мозг при просмотре экранных впечатлений) мы подставляем разные собственные жизненные личные опыты. То есть, по-разному распознаем эти самые ПЕРЦЕПТЫ (превращаем в неадекватные, по отношению к другим людям, ОБРАЗЫ), и потому слишком часто по-разному понимаем отдельные зрительные и слуховые элементы фильма, а в результате и сам фильм в целом.

Только с этим твердым убеждением можно строить всеобщезнаковую науку СЕМИОТИКУ, вызволив ее с узколингвистической (а точнее, с еще более узкой - акустической) тупиковой – семиологической - тропы. При этом, естественно, включив в общую НАУКУ о ЗНАКАХ сугубо частное направление – саму лингвистику, наравне с частной семиотикой других научных символов (напр., в математике, физике, химии и т.д.) и, конечно же, частной семиотикой живописи, балета, дизайна, поп-арта и пр., и др. В том числе, естественно – КИНОСЕМИОТИКОЙ.

* * *

Вот еще одно – характерное – различие ЗНАКОВ лингвистических ЗНАКОВ и ЗНАКОВ художественных, напр. кинематографических.

Важная цель как научных, так и бытовых лингвистических средств общения – словесных (речевых и письменных) ЗНАКОВ – сокращение самого процесса говорения и письма, экономия времени общения. Напр., мы говорим короткое – "Р.Ф.", а подразумеваем – "Российская Федерация". Конечно же, в обоих вариантах имеется в виду одно и то же. Однако в первом – только два слога и две буквы (плюс два знака препинания), а во втором слогов уже – девять и букв побольше – 19. Экономия налицо! Или вот: возьмем термин "синестезия", вот что написано о нем в справочнике:

Иное дело в искусстве (в том числе в художественной литературе), где главенствуют другие - художественные - ЗНАКИ. Напр, в кино существует такой распространенный ЗНАК – "уход в нерезкость". Им означается переход персонажа в сонное состояние, после чего показывается сам сон. Длится этот ЗНАК секунды 4 -8, или даже меньше. Очень, надо сказать, экономный ЗНАК. Раз изображение лежащего на постели человека стало терять четкость – тут же жди появления его сна. Но в фильме "Иваново детство" Андрея Тарковского все иначе. Мальчик закрывает глаза, затем идет длинная медленная панорама по горящей печи, ботинкам, полу, тазу с водой, руке, с которой падают капли воды. Да еще эта панорама сопровождается монотонным звуком капели… Это гораздо дольше чем стандартный "наплыв", однако именно это и есть подлинное ИСКУССТВО, которым восхитился сам Ингмар Бергман.

Или же, напр., в принципе достаточно констатировать: "Лайнер "Титаник" утоп", чтобы передать смысл произошедшего, однако миллионы людей, отлично знающие эту информацию, пошли на четырехчасовой (кажется, так?) фильм "Титаник", да многие еще не один раз. Однако было бы невыносимо странно, если бы, беря в кассе билеты, зритель, вместо обычного: "Два на "Титаник", пересказывали бы кассиру содержание фильма. Иными словами, бытовое общение и общение в области ИСКУССТВА – различные виды общения, требующие различных видов ЗНАКОВ общения.

Точно то же в художественной литературе (в отличие от обычной информации). В метеорологии достаточно сказать: "Вчера была буря" – очень экономно и по словам и по времени их произнесения. Но вот заворожено слушаем или читаем пушкинское:

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя;

То, как зверь она завоет,

То заплачет, как дитя,

То по кровле…

Это можно читать и перечитывать многократно, и только уж совсем черствым по отношению к поэзии может прийти в голову: "Зачем так много слов, сказал бы просто и коротко (экономно, то есть): "Была буря".

Эти примеры можно продолжать сколько угодно, важно понять, что ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ и ХУДОЖЕСТВЕННОЕ – не одно и то же. Хотя в ИСКУССТВЕ часто используются свои "экономические формулы", напр., случается, когда одно слово оказывается выразительней (не "экономичней"!) целого монолога, а одна деталь выразительнее (не "экономичнее"!) целого эпизода. Но эти сокращения совсем иного рода, они преследуют совсем иные цели.

В общем, ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ и ХУДОЖЕСТВЕННОЕ должны рассматриваться по разным "ведомствам". Здесь одним соссюровским "языковым знаком", одной семиологией не отделаешься. Здесь надобны более обширные средства исследования – СЕМИОТИЧЕСКИЕ.

С уважением.

xandrov.